Четыре года не могу унять ваши страсти.
Сегодня я казнил полсотни польских атташе,
Но - счастья ни шиша в моей измученной душе.
Если бы было так, чтоб я децл оборзел,
Помолодел децл, делал бы все, что хотел,
То я забил бы стрелку и с Отрепьевым, и с
Шуйским,
И - разобрался с ними бы конкретно по-русски.
Но горе мне, засада, горе, полное увы:
За дохлого младенца не сносить мне головы.
Зачем опять приперся ты, царевич-злодей?
Ну - сколько можно повторять: не я твой лиходей!
Воля народа - голимиго урода -
Возлагает на меня этот грех год от года, yeah.
Чур меня, Димитрий, чур, изыди на фиг вдаль,
Не - пробивай на слезы и не загоняй в печаль!
Мои слезы, моя печаль...