Чаще всего попадающиеся антисоветчики вообще никак не аргументируют свою позицию — просто чертыхаются, плюются, говоря при этом, что они ненавидят всё, связанное с «совком», ничего пояснять не собираются, при этом корчат рожу.
Не знаю, кто и что понимает под словом «совок», но вот я-то как раз всегда под «совком» и подразумевал такое вот вышеописанное поведение вздорных баб и дебиловатых мужиков без возраста, эдаких «интеллигентов без высшего образования», абсолютно бесполезных, как и любая мелкая бюрократия и мещанство, в т.ч. и до Революции, но после Революции приобретших базарный гонор.
Ну, с этими всё понятно с психологической точки зрения — они ненавидят, собственно, самих себя, свою жизнь неудавшуюся, то, что их никто никогда не любил, либо они свою любовь упустили, но так как расцвет их жизни, либо лучшие годы пришлись на период существования СССР — то всё это переносится на страну, ибо человек в принципе переносит свою ненависть к самому себе на окружающую среду. Вот и весь «антисоветизм». Если при этом из данного подвида антисоветчиков всё же что-нибудь вырвется про «колбасу, пустые полки, очереди даже в книжных магазинах» и т.д. — не верьте: ни рацион питания этих граждан не поменялся с тех пор, ни одной книгой в доме больше тоже не стало за последние 20 лет, не считая антисоветской агитлитературы, что бесплатно раздают на митингах и т.п.
С другим подвидом антисоветчиков мне тоже, кажется, всё ясно. Их конёк — это «десятки и сотни миллионов расстрелянных». Дело даже не в том при этом, что были тогда и расстрелянные, и время было нелёгкое и т.д., — всё было. Вопрос в другом. Просто сам факт, что люди не могут критически размышлять о цифрах (особенно говоря о десятках миллионов людей) и не понимают, можно ли в принципе расстрелять «десятки и сотни миллионов», не понимают, сколько всего в стране живёт граждан — свидетельствует о том, что их подход вовсе не интеллектуален (в принципе), а просто эмоционален. Иное дело — что когда о «десятках миллионов расстрелянных» говорит какой-нибудь Н. Сванидзе или Е. Киселёв — я подозреваю там одно заболевание: вероятно в их грёзах и снах они сами еженощно расстреливают десятки и сотни миллионов, а потом взбираются на эти горы трупов «безмолвных тварей» и ощущают своё «величие».
Безусловно, понятно, что у других, вещающих о «десятках миллионов расстрелянных» никаких таких жестоких фантазий нет, просто это какие-то опять же детские советские страхи поменяли их психику, убрав всякую критичность в размышлениях и переведя всё в художественно-эмоциональную форму. Это может быть всё что угодно.
Возьмём усреднённый случай: какую-нибудь девочку в пятилетнем возрасте сильно напугала большая собака — и с тех пор девочка перестала ходить гулять и сидела дома. А дома одни и те же разговоры: папа-завхоз и мама-завскладом постоянно вели «чемоданные» разговоры, с минуты на минуту ожидали прихода ОБХСС и т.д., всех ненавидели, ругались, чертыхались, но иногда ещё и рассказывали «злые» анекдоты про Брежнева и вообще всячески ругали советскую власть в тех пределах — что тогда было можно и поощрялось сверху — т.е. Сталина и Берию, из-за чего у маленькой девочки в голове как-то всё смешалось — весь окружающий мир со злыми собаками, со Сталиным, с ОБХСС, с желанием скрыться и с «пониманием», что всё, что за пределами этого мирка — это расстрелы, катастрофы и т.п.
Я, разумеется, не очень красочно описал банальный случай (банальный психоаналитический разбор, так скажем), но ведь это не сценарий для фильма — на деле так обычно и бывает. А уж потом полный уход от реальности и десятки/сотни миллионов рассрелянных. Ну, где-то так.
Ещё один подвид антисоветчиков — это утверждатели того, что в Советском Союзе вообще самостоятельно ничего не придумалось и не сделалось. Войну выиграли исключительно благодаря США и Англии, атомную бомбу украли полностью у американцев, ракетные технологии у немцев, А. Толстой всё списывал у итальянцев и т.д., Шолохов тоже у кого-то всё списывал, все советские песни и фильмы — это компиляция с песен и фильмов всего мира, «сталинская архитектура» — это калька с немецкой и американской и т.д. и т.п.
Я вот всё это многобуквие, собственно, писал к тому, что хотел рассказать о вчерашней беседе с одним антисоветчиком, — он как раз из последнего подвида. Что самое дурацкое во всей этой истории — что он и правда доктор наук, при этом защитил докторскую ещё в годы СССР — т.е. был очень молодым особенно по тем временам доктором — значит, человек совсем неглупый должен был бы быть. Да он и не глуп, собственно, — просто его система аргументации меня поразила. Он мне приводил такие примеры, которые, на мой взгляд, должны быть известны вообще всем, и что говорить — банально и невежливо как минимум в компании людей с высшим образованием. Из этих его примеров, кстати, я вовсе не заключаю, что это мы позаимствовали — скорее наоборот. Да и вообще, это всё очень условно.С такой аргументацией обычно дети выступают, которые ещё не понимают, что не очень прилично перед взрослыми людьми хвастаться своим умом и «тайными знаниями», когда они открывают для себя, но выдают это за выдающееся открытие для всех, например, что Шекспир или Гёте не сами придумали многие из своих сюжетов. Я опять же вчера «на автомате» заподозрил в профессоре-антисоветчике набор банальных комплексов, наскоро проведя у себя в голове (не вслух) сеанс психоанализа.
Быстрее всего — этот доктор наук сам всю свою жизнь все свои научные работы списывал у других, но, будучи человеком внутренне совестливым и приличным, очень себя за это корит, но т.к. любой организм человеческий (наша психика) не даёт совести выплёскиваться в логичном и честном направлении (иначе, знаете, сколько самоубийц или просто шизофреников было бы!) — перенёс это самокопание на весь Советский Союз, т.е. на свою молодость в абстрактном понимании.
Ну так вот. Так как, я тоже наделён набором комплексов (мы все не без слабостей) — я всё же вчера решил хитрым образом начать лечить антисоветизм профессора (ну, нравится мне бороться с ними и перевоспитывать антисоветчиков), и когда он мне в очередной раз «открыл глаза» на то, что А. Толстой не сам придумал «Буратино», а «списал» его у Коллоди с «Пиноккио» — я ему почти в течение часа рассказывал принципиальные (исключительно принципиальные) различия этих двух книг и довёл его до того, что он со мной (о, чудо!) согласился и сказал что-то вроде: «Мне нужно подумать, спасибо!» Таким образом мы пробили брешь в этой глыбе, и при случае, — научим его любить Советскую Родину.
Разумеется — для литературоведов в этом моём посте не будет ничего нового, да и ничего интересного. Но я ведь не литературовед, да и "Буратино" для меня не литературная книга — а в некотором философское изложение всей "советской" идеи.
"Буратино" и "Пиноккио" АБСОЛЮТНО разные вещи.
На мой взгляд — Толстой не столько даже пародию (хоть и пародию, конечно) написал, и не свою трактовку "деревянного кукольного сюжета" — он просто написал совершенно самостоятельную книгу, в которой лишь "имена" совпадают. Посему разговоры, которые часто слышны от "интеллигентов-образованцев" о том, что "Толстой что-то списал" — просто глупы.
Что есть "Пиноккио" Коллоди? Это обычная нравоучительная католическая сказка-агитка для "маленьких католиков"-учащихся католических школ о том — что они должны делать — дабы стать "настоящими людьми".
Что-то про нравственность, добродетель, смирение, труд, "работу над собой", учение, слушанье старших и т.д. и т.п.
Как маленькая народившаяся (или, используя цитату из Булгакова — "зародившаяся в этой квартире") деревянная сущность, ещё не будучи Настоящим Человеком — должна себя вести — дабы этим человеком стать.
Если вы читали "Пиноккио" — вы легко там узрите знакомые всем с детства тошнотворные в общем-то нотки из других книг плохих авторов про "обязательно слушаться родителей", "не общаться с плохими дядями и тётями", "почитать мудрых учителей" (в данном случае Сверчка), "не отрываться от коллектива" и т.п.
Имеющаяся аллюзия на Иисуса (папа-плотник и т.д.) — это лишь пример пример "Лучшего Человека", типа что "даже Он!". На мой взгляд, кстати — аллюзия кощунственная и абсолютно с исторической точки зрения алогичная — ибо данный конкретный "сын плотника" становится человеком лишь под мудрым руководством Сверчка — т.е. католического учителя. Коллоди в этом случае рассуждает — как многие недалёкие священники, которые наивно полагают — что не Церковь принадлежит Христу, но Иисус Христос находится в руках Церкви.
Помимо Иисуса в сюжете у Коллоди развёрнута притча о блудном сыне, в каждой перепетии существует моральный выбор — тот, кто выбирает грех — остаётся деревянной куклой, тот, кто выбирает добродетель — становится человеком. Грешнику же даётся надежда на отпущение грехов при условии исполнения трудовой повинности и раскаянья.
Ну – в целом — где-то так у Коллоди.
Что же мы видим у Толстого? Просто дико безжалостная пародия на "Пиноккио".
Да, конечно в "Буратино" есть и частности — Толстой вообще часто высмеивал в своих произведениях своих знакомых, былое окружение и т.п. В "Калиостро" он жёстко и гротескно высмеял все те шизофренические "масонские" мистические кружки — в которых в иные годы бывал, а в "Буратино" высмеиваются и символисты простые. Конечно — Пьеро — это Вертинский, например. И концовка "Буратино" — не только в победе кукол над Карабасом Барабасом (угнетателем), но и победа куклы Пьеро над "символистом" в себе. Но это частности.
В первую очередь сам Буратино — это революционер. В хорошем смысле этого слова — я не про политический исторический подтекст. Революционер в смысле свободолюбия, свободолюбивый бунтарь, соединённый в одном лице пионер и хулиган (от цензуры укрытый условностью сказки), не имеющий навязанных авторитетов.
Что, например — произошло в сказке Толстого с главным резонёром (у Коллоди — мудрым католическим учителем) Сверчком?
Если у Коллоди Сверчок, как и положено "сказке про добродетель" в конце торжествует: "Ты прав, мой милый маленький Сверчок, — вынужден признать Пиноккио, — ты тысячу раз прав, и я приму близко к сердцу тот урок, что ты мне преподал", то в "Буратино" вместо торжества Сверчка — примитивное ворчание-брюзжание резонёра, которого никто не слушает: "Я предупреждал, что тебя ждут ужасные опасности и страшные приключения, Буратино. Хорошо, что всё кончилось благополучно, а могло кончиться и неблагополучно... Так-то..."
У Толстого удел Сверчка как проповедника мещанской морали ("не балуйся, слушайся Папу Карло" и т.п.) — "одинокая щель". Но награда Буратино — золотой ключик — именно за предприимчивое озорство.
Ну и так во всех деталях. Если у Коллоди деревянное тело главного персонажа означает его несовершенство, то у Толстого из всего абсолютно текста следует — что это лишь счастливое мальчишеское пренебрежение к собственному телу и к собственной душе: кукла или человек, дерево или мясо с костями — всё равно.
Нос у Пиноккио показатель греха — вырастает, когда он лжёт. Нос Буратино — это аллегория мальчишеского любопытства, он лезет им повсюду и он длинный у него с самого начала.
Вне всякого сомнения — у Толстого присутствует и социальный заказ. Хотя, правда — я бы сказал — что просто сказка Толстого вписалась в социальный заказ того периода. Конечно — обнаруженный в подземелье театр можно считать "коммунистическим театром нового общества", но ведь это можно вписать и в любую иную свободолюбивую идею (я говорю не о реальности, подчёркиваю, а об идеи).
И у Толстого идеологический заказ не противоречит личному счастью Буратино. Он вливается в коллектив, но при этом остаётся самим собой — вовсе не собирается "расти" — как Пиноккио.
" — Ну, а ты, ну, а ты, Буратино? — спрашивали все. — Чем хочешь быть при театре?
- Чудаки, в комедии я буду играть самого себя и прославлюсь на весь свет!"
Итак, подытоживая — если в "Пиноккио" мы видим превращение куклы в человека, то в "Буратино" мы имеем торжество человека как такового. Приносящего, при этом "свободу куклам", которые до этого лишь дёргались за верёвочки, распевая "Как чудно нам жить под его (кукловода, либо иначе — социальной системы, возможно даже у Коллоди это Католическая Церковь) бородой!".
Если текст вывернутый наоборот, перевёрнутый с головы на ноги — кто-то называет компиляцией — то мне представляется — что либо этот кто-то указанный текст не читал — либо он просто дурак.